15. Т. А. Бузина

Составитель Борис Тихомиров, 2005 год
Ответить
admin-sa
Site Admin
Сообщения: 40
Зарегистрирован: Пт ноя 26, 2021 2:16 pm

15. Т. А. Бузина

Сообщение admin-sa »

МЕЖДУ УДАЧЕЙ, СУДЬБОЙ И СЛУЧАЕМ
(Разрушение героического фатализма в «Игроке»)


«Игрок» (1866), роман, выстроенный вокруг тем удачи и судьбы, – классический пример распада фаталистических верований и превращения их в веру в случай, который по сути аннулирует судьбу. Центральное место фаталистических верований в жизни человека, их решающая роль в определении отношений человека с собой, с миром и с Абсолютом означает, что перемена в понимании человеком судьбы подразумевает не только радикальные перемены в самовосприятии, но и резкие сдвиги в видении своего места в мире. Если в мировоззрении человека доминирует удача, то вместе с ней доминирует и чувство коллективного идентитата и почти полное отсутствие личной ответственности; если в мировоззрении человека господствует судьба, это означает повышенное ощущение собственной неповторимости и личности и обостренное ощущение личной ответственности; случай же оказывается признаком отсутствия определенной личности и определенного идентитата. История Алексея Ивановича, игрока, – это история человека, который попал под влияние случая и утратил четкое ощущение собственной личности и своего места в мире. Это история человека, который пришел к существованию в состоянии постоянного кризиса личности и идентитата.
Сам по себе термин «кризис идентитата» есть концепция «психосоциальная». Подобный кризис возникает, когда человеку не удается «обрести уверенное ощущение внутренней преемственности и включенности в общество» и «примирить собственное представление о себе и представление о себе общества». Именно в этом состоит основная проблема Алексея Ивановича: примирить собственное представление о себе с тем, как его видят другие. Причина его трудностей кроется в его изменяющемся понятии о судьбе, которая есть концепция, определяющая его отношения с собой, с миром и с Абсолютом. Когда Алексей Иванович пытается навязать свои представления о себе окружающим его людям, он вызывает такие изменения в его собственной личности, которых он совершенно не хотел. Его роман с рулеткой, случаем и госпожой Удачей играет главную роль в его падении. История Алексея Ивановича, антигероя «Игрока» – это история его превращения из личностного, ответственного человека, способного формировать собственную судьбу, в существо, лишившееся собственной личности и идентитата из-за одержимости игрой и случаем, воплощенным в игре.
Важно то, что в романе все играют в основном в рулетку. Если карты могут символизировать как предсказуемую судьбу (при использовании для гадания), так и непредсказуемый случай (игра), то рулетка символизирует чистый случай. Карты упоминаются несколько раз, но играют в них только однажды, когда Алексей срывает банк в казино. То есть акцент в романе несомненно ставится на непредсказуемом, случайном.
Вот краткое содержание романа. Молодой учитель Алексей Иванович, без гроша за душой, живет в семье обедневшего генерала с неопределенной фамилией. (Бланш говорит, что фамилия генерала – что-то вроде Загорьянский или Загозьянский. Ее неуверенность в фамилии генерала совпадает с общей моделью разбитых или извращенных семейных связей. У Алексея также нет фамилии, то есть он формально не связан ни с одной коллективной сущностью и не может претендовать на удачу этой коллективной сущности.) На момент начала действия генеральское семейство пребывает в немецком городке под названием Рулетенбург, город рулетки. Алексей отчаянно влюблен в Полину, падчерицу генерала. Генерал находится в руках некоего маркиза де Грие, французского авантюриста, у которого достаточно долговых расписок генерала, чтобы завладеть остатком его состояния. Сам генерал безумно влюблен в Бланш де Коменж, французскую авантюристку, которая не выйдет за него, если у него не будет состояния. Таким образом, счастье всех зависит от смерти родственницы генерала, богатой «бабушки». Внезапно «бабулинька» появляется в Рулетенбурге, и у нее хватает сил и энергии проиграть значительную часть своего состояния. Вот тогда начинается хаос. Де Грие уезжает, чтобы завладеть имуществом генерала. Бланш ищет нового кавалера, богаче генерала, и готовится уехать в Париж. Полина, которая была влюблен в де Грие, теперь горько разочарована. Ее отношения с Алексеем всегда развивались в лучших традициях «Записок из подполья» – каждый мог быть либо рабом, либо господином, но никогда – равноправным партнером в отношениях двух равных людей. Вначале Алексей был рабом и исполнял любое повеление Полины, в том числе играл на ее деньги, которые и проиграл. Наконец, когда разразилась трагедия, Полина пришла к Алексею – и тогда он испытал припадок вдохновения, бросился в казино и сорвал банк. Со всеми своими деньгами он возвращается к Полине и предлагает ей деньги, в которых она нуждается, чтобы унизить де Грие; она отказывается от денег и предлагает Алексею свою любовь. На следующее утро она уходит от Алексея, он пытается ее найти, но чувствует, что любит ее уже не так сильно, и в конце концов отправляется с Бланш в Париж, хотя прекрасно знает, что она охотится за его деньгами. Бланш даже не пытается скрыть свои намерения. Они проводят месяц в Париже в полном согласии и проживают все деньги. Наконец Бланш соглашается выйти за генерала, который последовал за ней в Париж. Брак нужен ей, чтобы приобрести хорошее положение в обществе в качестве супруги генерала. Алексей покидает Париж и в конце концов узнает, что Полина любила его и, возможно, любит до сих пор. Однако его жизнь находится в состоянии стасиса – она сводится к бесконечной игре в тщетных надеждах изменить свою судьбу. Роман кончается полу-угрожающим, полу-обнадеженным восклицанием Алексея: «Завтра все кончится!» (5; 316). Однако из «Записок из подполья» мы уже знаем, что завтра ничего не кончится: как подпольный человек продолжает писать, Алексей вынужден продолжать играть.
Для человека без семейных связей Алексей чрезмерно озабочен своим статусом «дворянина» и заводит длинные дискуссии и монологи на тему прав и обязанностей, сопровождающих ярлык «дворянин». Подобно тому как предшественник Алексея, подпольный человек, был одержим желанием отомстить за свой позор офицеру, который отодвинул его от бильярдного стола, так и сам Алексей думает о дуэли с бароном Вурмергельмом. Бесконечно говоря об этой дуэли то с генералом, то с де Грие, он особо подчеркивает тот факт, что тоже принадлежит к сливкам общества («Я дворянин» – 5; 237). Поэтому Алексей изначально четко представляет себе, каким должны видеть его окружающие: он ассоциирует себя с определенным слоем общества, с дворянством, и пытается сообщить окружающим эту ассоциацию. Его одержимость рангом, дворянством и качествами истинного джентльмена также переходит на его взгляды на игру. Алексей Иванович подробно рассуждает о том, какая игра подобает настоящему дворянину:
«Здесь резко различено, какая игра называется mauvais genr’ом и какая позволительна порядочному человеку. <...> Джентльмен <...> может поставить <…> для одной игры, для одной только забавы, собственно для того, чтобы посмотреть на процесс выигрыша или проигрыша; но отнюдь не должен интересоваться самим выигрышем. <...> единственно только из любопытства, для наблюдения над шансами, для вычислений, а не из плебейского желания выиграть. <...> Деньги до того должны быть ниже джентльменства, что почти не стоит об них заботиться» (5; 216-217).
Алексей противопоставляет два слоя общества: джентльменов, то есть элиту, высшие слои, и всех остальных, которых он характеризует не через их социальную принадлежность, но через отношение к игре, которое он именует «плебейским». Слово «джентльмен» также несет в себе аналогичную расплывчатость социального определения, так как изначально оно прилагалось к людям с высоким общественным положением, но потом его значение расширилось, включив в себя всех, кто ведет себя так, как подобает человеку высокого общественного ранга. Употреблением таких слов подчеркивается подвижность общественных определений, и именно это больше всего заботит Алексея Ивановича: он чувствует себя вынужденным настаивать на том общественном положении, которое он занимает: «Я дворянин» (5; 237), – твердит он, понимая, что можно двигаться как вверх, так и вниз по общественной лестнице. Путь Алексея лежит вниз.
Утверждая презрение к деньгам в качестве главной черты джентльменской игры, Алексей выдает свой основной страх: он боится уйти от судьбы, от возможности управлять своей жизнью, в мир удачи, где господствуют деньги и коллективный идентитат «плебейской» социальной группы. Но в своих попытках поддержать свой статус джентльмена Алексей выстраивает собственную личность и собственное поведение, основываясь на стандартах поведения, установленных обществом, то есть он приспосабливает свою личность к требованиям общества и, таким образом, ставя стандарты общества выше своих личных склонностей, Алексей движется в направлении «плебейского» мира, где общественное господствует над личным.
В полном согласии со своим постепенным переходом в безответственный мир удачи, Алексей тяготеет к тому, чтобы отказаться от всякой ответственности и принятия собственных решений. Его постоянно повторяющиеся призывы к Полине только сказать слово, и он тут же спрыгнет со Шлангенберга, выдают не только традиционную рыцарскую готовность повиноваться любой прихоти своей La Belle Dame Sans Merci, но и желание самого Алексея отказаться от ответственности и необходимости самому принимать решения. Полина должна сказать слово и, таким образом, взять ответственность на себя. Полина же ловит Алексея на слове. Она требует, чтобы Алексей заговорил с баронессой и объявил себя ее рабом, и когда Алексей повинуется, Полина уходит и оставляет Алексея разбираться с последствиями своего поступка, то есть взять на себя ответственность, которую он хотел переложить на нее. Эта склонность отказываться от всякой ответственности определяет регресс Алексея от личностного, свободного и ответственного существа до состояния раба без личности или идентитата.
Следствием неопределенного общественного и психологического положения Алексея становятся его неоднозначные отношения с женщинами. Он колеблется между взглядом на женщин как на инструмент для изменения его материальной удачи и взглядом на них как на магические существа, таинственным образом связанные с судьбой мужчины. Эта неоднозначность особенно очевидна в его отношении к Полине. Вначале она предстает типичной романтической жестокой красавицей, но по сути своей отношение к ней Алексея далеко от романтического. Оно куда более приземленно и прагматично, чем сам Алексей признает. В своем отношении к Полине Алексей оказывается воплощением гневных тирад подпольного человека против особенного русского романтизма, который вовсе даже никакой и не романтизм:
«У нас, русских, вообще говоря, никогда не было глупых надзвездных немецких и особенно французских романтиков. <...> Свойства нашего романтика – это всё понимать, всё видеть и видеть часто несравненно яснее, чем видят самые положительнейшие наши умы; ни с кем и ни с чем не примиряться, но в то же время ничем и не брезгать; всё обойти, всему уступить, со всеми поступить политично; постоянно не терять из виду полезную, практическую цель (какие-нибудь там казенные квартирки, пенсиончики, звездочки) – усматривать эту цель через все энтузиазмы и томики лирических стишков и в то же время и «прекрасное и высокое» по гроб своей жизни в себе сохранить нерушимо, да и себя уже кстати вполне сохранить так-таки в хлопочках, как ювелирскую вещицу какую-нибудь, хотя бы, например, для пользы того же «прекрасного и высокого» (5; 126).
За всеми романтическими клише Алексея кроется именно такая вот практическая цель, хотя эта практическая цель и является признаком серьезной метафизической проблемы. В своих отношениях с Полиной Алексей стремится подтвердить свой романтический, благородный, дворянский идентитат. Однако в основе его стремления к аристократической личности лежит жажда денег, несовместимая с истинным «дворянством», высшим рангом духа, и Алексей это видит – ведь русским романтизм примечателен, как говорил подпольный человек, именно своим даром видеть настоящее положение вещей. Жажда денег пропитывает весь мир вокруг Алексея, весь мир Рулетенбурга, и она так заразительна, что даже бабулинька поддается ей и начинает играть. В конечном итоге Алексею Ивановичу не удается внушить другим собственное представление о себе; напротив, среда переделывает его по-своему и приспосабливает и его личность, и его идентитат к критериям его окружения. Вместо воплощения героической судьбы Полина становится женским символом процветания и удачи, которой она может наградить. Вместо обретения личностного идентитата дворянина Алексей приходит к «плебейской» коллективной личности. Но личность, хоть и коллективная, все равно личность, и, как таковая, она несравненно лучше вечного колебания между разными личностями. Проблема состоит в том, что Алексей проходит путь коллективного развития личности до конца – и этот путь ведет его к полному распаду личности.
Истинная динамика отношения Алексея с женщинами становится очевидной, когда Полина приходит к нему в номер. Она приходит к нему «вся». В ответ на изумленное восклицание Алексея она спрашивает:
«– Что же? Что же? <..>
– Как что же? Вы? здесь, у меня!
– Если я прихожу, то уж вся прихожу. Это моя привычка» (5; 289).
Ответ Полины не является собственно ответом на восклицание Алексея. Полина словно бы и не слушает его; у нее свои заботы, но она понимает, чего хочет от нее Алексей, и говорит и действует не согласно тому, что он говорит, но согласно его невысказанным желаниям и мыслям. Ее ответ призван подчеркнуть, что она пришла к нему «вся»: душой и телом. Алексей немедленно понимает, что она хочет сказать, и теперь он знает, что может играть и выиграть, потому что он уже выиграл Полину. Именно ее любовь, как чувство, так и его физическое воплощение, приносят ему счастье, удачу. Когда Алексей бросается в казино, у него в голове мелькает мысль:
«Если идея соединяется с сильным, страстным желанием, то, пожалуй, иной раз примешь ее, наконец, за нечто фатальное, необходимое, предназначенное, за нечто такое, что уже не может не быть и не случиться! Может быть, тут есть еще что-нибудь, какая-нибудь комбинация предчувствий, какое-нибудь необыкновенное усилие воли...» (5 ; 291).
В этом отрывке – полное смешение мировоззрений. «Фатальное», «необходимое», а потом – «случиться», производное от «случая», противоположного любым фаталистическим представлениям. Все смешивается в сознании Алексея, когда он отправляется играть, и всему предшествует «сильное, страстное желание», предмет которого не уточнен. Это может быть Полина, а может быть рулетка, которая тоже женского рода, а может быть, счастье / удача, а скорее всего – все это вместе взятое, слившееся в некоем образе, столь же неопределенном, сколь неопределенным остаются для Алексея его собственные личность и идентитат. Но это неопределенное «желание» показывает, что Алексей инстинктивно понимает связь женщин с удачей, деньгами и выигрышем; «желание», которое он испытывает к Полине, сливается, а потом и вытесняется «желанием» выиграть, покорить свою удачу. Однако само слово «удача» не используется – Алексей говорит о «судьбе» или о «счастье». Первое слово показывает, что Алексей все еще цепляется за дворянское понимание судьбы, тогда как «счастье» – это уже подмена понятий. В этом слове проявляется как нежелание Алексея прямо отождествлять женщину с богатством («удача» женского рода заменяется на «счастье» среднего), так и указывать на собственную жажду денег (счастье может восприниматься и как блаженство с возлюбленной). Но «счастье» – это та же удача, и оба они противопоставлены судьбе. А что касается счастья с любимой, то Алексей меняет его на счастье с госпожой Удачей – куртизанкой. Может быть, причина в том, что он ищет собственное счастье, не зависящее от другого человека. Но он на ложном пути – и вместо подлинных личности и идентитата, обретаемых в счастье любви, он остается с распадающимся идентитатом мелкого беса из подполья.
Но пока Алексей с Полиной, его ожидания сбываются. Он выигрывает; он возвращается с деньгами и проводит ночь с Полиной; утром она оскорбляет его и уходит почти в безумии. Алексей пытается ее найти, но вместо этого находит Бланш и отправляется с ней в Париж. Завладев благосклонностью Полины и госпожи Удачи, Алексей охладевает к Полине, которая уже дала ему все, что могла.
«Клянусь, мне было жаль Полину, но странно – с той самой минуты, как я дотронулся вчера до игорного стола и стал загребать пачки денег, – моя любовь отступила как бы на второй план. Это я теперь говорю; но тогда я еще не замечал всего этого ясно. Неужели я и в самом деле игрок, неужели я и в самом деле... так странно любил Полину? Нет, я до сих пор ее люблю, видит Бог!» (5; 300)
Важно то, что острый интерес Алексея к Полине пропадает до того, как они становятся любовниками, то есть его безразличие вряд ли можно приписать удовлетворенному желанию обладать казалось бы недоступной женщиной. Он почти понимает, что желал Полину не как Полину, но как женское воплощение собственной удачи. Но потерять женщину, которая принесла тебе удачу, значит потерять и саму удачу. Связь Алексея с Бланш – самый верный путь потерять в любви куртизанки то, что было получено благодаря любви любящей женщины. Бланш – полная противоположность Полине. В романах Достоевского, где женщины чаще всего духовно выше мужчин, Бланш – одно из нечастых исключений. Она – противоположность удачи, счастья, доли, она – неудача, несчастье, горе. Теперь связь женщины с богатством вывернута наизнанку – любовь выставлена на продажу, и она не дает, но отбирает богатство. «Мы, конечно, проживем в два месяца эти сто пятьдесят тысяч франков. Видишь, je suis bonne enfant и тебе вперед говорю, mais tu verras des étoiles» (5; 302). Поведение Бланш совершенно не похоже на то, что можно было бы ожидать от куртизанки. Она даже не притворяется, что любит Алексея, и прямо говорит ему, чего ему надо ожидать, если он с ней свяжется. В этом Бланш похожа на типичное Горе из сказки, которое также не скрывает, что оно такое. «Кто там плачет? – Это я – Горе». И хотя несчастным можно быть по-разному – есть болезни, потеря семьи и так далее, Горе в сказке специализируется на мотовстве:
«Пришел мужик домой, а Горе зовет его в кабак. Тот говорит: „У меня денег нет!“ – „Ох ты, мужичок! Да на что тебе деньги? Вишь, на тебе полушубок надет, а на что он? Скоро лето будет, все равно носить не станешь! Пойдем в кабак, да полушубок по боку...“ Мужик и Горе пошли в кабак и пропили полушубок. На другой день Горе заохало, с похмелья голова болит, а опять зовет хозяина винца испить. <...> Месяца не прошло, как он все спустил; даже избу свою соседу заложил, а деньги в кабак снес».
Бланш ведет себя так же, не скрывал своих намерений, и хотя Алексей видит ее насквозь и хотя его, как и крестьянина из сказки, можно назвать «хозяином», потому что деньги именно у него, он повинуется Бланш без всяких возражений, так что даже сама Бланш удивляется. Это происходит потому, что понимание Алексеем своего места в мире полностью изменилось. Он больше не хозяин своей судьбы. Его сделка с Бланш – последняя точка на его пути прочь от героической судьбы, в мир счастья (а точнее, несчастья), где рождение, определяющее «плебейскую» судьбу, полностью правит человеком: «В Париж так в Париж <...> знать, на роду написано!» (5; 302). И он повинуется своему Горю так же беспрекословно, как и крестьянин из сказки.
С падением Алексея до уровня Бланш меняется и его отношение к рулетке. Он больше не говорит о том, что подобает и что не подобает джентльмену. Он больше не говорит об изучении игры ради наблюдения за случаем, ради покорения фортуны, «удачи». Теперь казино для Алексея – тот же бордель, а рулетка – настоящая проститутка. Это становится ясным из странно сексуального описания того, как Алексей играет уже после расставания с Бланш.
«Тотчас же я поставил сто гульденов на rouge – дала; все двести на rouge – дала; все четыреста на noir – дала; все восемьсот на manque – дала; считая с прежним, было тысяча семьсот гульденов, и это – менее чем в пять минут! Да, в этакие-то мгновения забываешь и все прежние неудачи! Ведь я добыл это более чем жизнию рискуя, осмелился рискнуть и – вот я опять в числе человеков!» (5; 312)
Вне зависимости от того, означало ли во времена Достоевского «дать» согласие женщины на сексуальные отношения с мужчиной, эти обертоны несомненно присутствовали, потому что было слово «отдаться». Полина отдается Алексею в роковую ночь с гостинице. Рулетка же просто «дает» – сегодня Алексею, завтра кому-нибудь другому. Более того, заменяя судьбу или даже удачу случаем, Алексей чувствует, что его подстерегает самая серьезная опасность – полная утрата как личности, так и идентитата. Именно поэтому он играет, «более чем жизнию рискуя». Удача по крайней мере давала ему некие общественные и человеческие связи; на самый худой конец, у него был коллективный идентитат, если и не личностное «я». Поддавшись случаю, он превратился в некое отдельное существо, лишенное как общественных и человеческих связей, так и настоящей личности. Когда рулетка сменяет Полину и даже Бланш, выигрыш, получение денег, а с ними удачи, означает обретение по крайней мере некоего идентитата. Именно поэтому выигрыш снова делает Алексея человеком. Но пока продолжаются игра и роман с госпожой Удачей, продолжается и его существование в подполье, откуда он больше не может выйти, хотя он и обманывает себя, думал, что это в его силах.
Ответить